(1895-1925)

На холмистом берегу Оки, под Рязанью, расположилось село Константиново. Посреди его утопающей в зелени улицы — церквушка. Отовсюду виднелся ее белоснежный купол, а ласковый колокольный звон созывал жителей на службу. А когда у Александра Никитича Есенина и его жены Татьяны Федоровны родился сын Сергей, местный дьячок сделал об этом запись в церковной книге.

Родителям пришлось уехать в город на заработки, и Сережа жил в доме деда. «Никто не имел для меня такого значения, как мой дед, — вспоминал поэт. — Он был удивительный человек. Яркая личность, "умственный мужик". Имея прекрасную память, он знал наизусть множество народных песен...»

Детей в русских селах с малых лет приучают к труду. Из всех трудоемких крестьянских дел Сергей особенно любил косьбу. Может, именно в это благословенное время — теплое и солнечное — под гудение шмелей, свист любопытного чибиса, часами вопрошающего: «Чьи вы?» — и родились первые строки будущего поэта Сергея Есенина Умение словом рисовать картины русской природы стало самой сильной стороной его поэтического дарования. Краски, которыми он рисовал, — те самые, которые он увидел в детстве: голубые, лазоревые, малиновые...

Всего тридцать лет было отпущено ему Богом. Обо всем, что беспокоило в жизни, о чем болело сердце — а больше всего оно болело о России, — он писал стихи. И снова описывал свои переживания красками, подсказанными ему природой: «На душе лимонный свет заката и сирени шелест голубой...»

Со своей женой, американской танцовщицей Айседорой Дункан, Сергей Есенин полтора года жил за границей. Берлин, Рим, Нью- Йорк, Чикаго... Письма на родину были грустными: «Родные мои! Что сказать об этом ужаснейшем царстве мещанства? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет. В страшной моде Господин доллар...»

Есенин был очень общителен и много времени проводил вне дома. Однажды один из знакомых поэта его спросил:

-Вечно ты на людях, Сергей. Когда же ты пишешь?

-Всегда, — последовал ответ. — Если за целый день я не напишу четырех строк хороших стихов, я не могу спать...

***

Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда,
— Слишком были такими недавними
Отзвучавшие в сумрак года.

До сегодня еще мне снится
Наше поле, луга и лес,
Принакрытые сереньким ситцем
Этих северных бедных небес.

Восхищаться уж я не умею
И пропасть не хотел бы в глуши,
Но, наверно, навеки имею
Нежность грустную русской души.

Полюбил я седых журавлей
С их курлыканьем в тощие дали
Потому что в просторах полей
Они сытных хлебов не видали
Только видели березь да цветь,
Да ракитник, кривой и безлистый,
Да разбойные слышали свисты,
От которых легко умереть.

Как бы я и хотел не любить,
Все равно не могу научиться,
И под этим дешевеньким ситцем
Ты мила мне, родимая выть.

Потому так и днями недавними
Уж не юные веют года...
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда